Мне чашу полную испить
Судьбой завещано с рожденья.
Счастливым и не очень быть –
Вся жизнь моя – преодоленье.
Родился 10 июня 1937 года в многодетной крестьянской семье. Отец, Захар Артемьевич и мать, Татьяна Васильевна – потомственные крестьяне.
Отец и три старших брата – участники ВОВ. Старший брат Петр погиб на Ленинградском фронте, но по каким-то причинам до сих пор считается без вести пропавшим. Этот факт спустя много лет, сказался на моей судьбе.
В 1944 году пошел учиться, но проучился только три года – надо было работать.
В 1950 году в нашей деревне открыли вечернюю школу – семилетку. Тех подростков, кто не учился, забирали в город в ФЗУ, и я поступил в школу. В ней нас учили замечательные учителя. Особенно выделялся Николай Дмитриевич Пачков, живший в соседней деревне. Это он уговорил меня продолжить обучение, и я стал ходить в школу в село Ходары в 4-х километрах. Школа в Ходарах была по-своему знаменита – она была открыта в 1873 год, благодаря стараниям инспектора народных училищ Симбирской губернии Ильи Николаевича Ульянова – отца Владимир Ильича Ленина. Обучение было платное, но сироты и дети из бедных семей освобождались от платы. Я обучался платно:
В 1957 году я окончил школу с медалью, в середине августа я подал заявление в МГИМО, и меня приняли. Но радость была недолгой, через неделю меня отчислили, так как обнаружилось, что мой старший брат пропал без вести, а я в автобиографии «забыл» написать об этом.
Со мной в МГИМО поступал парень из Новосибирска, и он уговорил меня ехать в Томск. Так я и оказался в Томском государственном университете на механико-математическом факультете. Меня быстро зачислили и отправили всю группу на целину, в Алтайский край.
Группа сложилась очень дружная, спаянная. Заводилой была Люда Жбирь; от нее не отставали Самуил Крушкаль, Артур Бокк. Но мне не довелось учиться в этой группе. Стипендия была мизерная, а помощи от родных не было. Поэтому дважды прерывал учебу и уходил в академические отпуска, чтобы заработать и продолжить учебу. Я познакомился с такими интересными студентами как Ю. Ершов, Ю. Капранов, позднее ставшими докторами наук, Ю. Ершов – академиком. Их трудно было не запомнить, так как они всегда отличались дотошностью на лекциях, задавая множество вопросов. Томск тогда был маленьким городом, в котором было только два здания в пять этажей: «Пятихатка» на улице Никитина, 4, и административное здание электротехнического завода (тогда п/я 16). Но дух науки витал над городом, и многие тянулись в Томск.
Нас учили удивительные преподаватели: Г.И. Назаров, Е.Д. Томилов, П.И. Трофимов («ПИТ»), З.И. Клементьев, Б.Г. Кузнецов, П.П. Куфарев, Е.Н Аравийская и другие. Мне очень нравился наш куратор Б.Т. Харин. П.П. Куфарев не блистал лекторскими качествами, но выводил и доказывал теоремы всегда неординарно, искал иные пути, чем в учебниках. Иногда писал, писал на доске и вдруг все вытирал и вновь начинал, говоря: «Мы сделаем по-другому». Иногда не успевал и говорил: «Закончим в следующий раз». Вот эта неординарность и поиск нового приносили больше пользы студентам, чем строгая пунктуальность.
В 1964 году окончил университет и начала работать ассистентом на кафедре теоретической механики Томского политехнического института. Здесь нас молодых окружил заботой заведующий кафедрой А.Г. Цуканов, направляя в науку, хотя сам был не остепененным. В те годы, годы научного романтизма, в ТПИ на кафедре сопротивления материалов сложились научные школы по различным направлениям во главе с И.Р. Коняхиным, Г.А. Дощинским, Л.М. Седоковым и молодым, талантливым Г.Д. Делем. Вокруг них сложились молодые коллективы аспирантов, студентов и начинающих преподавателей. Собирались, дискутировали, спорили до хрипоты.
В 1972 году я поступил в аспирантуру к Г.А. Дощинскому, доброму, отзывчивому и всегда готовому придти на помощь человеку. К этому времени я уже сам определился с темой исследования, связанной с механикой структурно-неоднородных сред. Надо было начать с экспериментальной механики, создать материальную базу и методику экспериментальных исследований материалов в условиях сложного напряженного состояния при гидростатическом сжатии. Таких данных о поведении пористых тел в мире еще не было.
Так случилось, что почти одновременно в аспирантуру поступил В.С. Головенко из Владивостока. В отличие от меня, получившего фундаментальное университетское образование, он имел большую инженерную практику и был великолепным экспериментатором. Мы создали лабораторию высоких давлений, разработали измерительные приспособления и методику исследований. К нам стала стекаться молодежь: аспиранты, студенты, молодые преподаватели. В результате сложилась исследовательская группа 10–12 человек. Это были энтузиасты от науки: Ю.Г. Важенцев, В.Д. Рудь, А.А. Кондратюк, Г.И. Белоусова, М.Г. Мартыненко, С.Н. Шипицын и др. Некоторые из них приехали из других городов: Иркутска, Омска, Владивостока и др. С легкой руки Володи Исаева, великолепного барда, альпиниста, лабораторию назвали «Хатоямой», так как она располагалась в подвальном помещении кафедры сопротивления материалов. Стали еженедельно проводить научные семинары, которые стали посещать и маститые ученые. Кстати, все участники семинара и лаборатории стали кандидатами и некоторые докторами наук. Результате исследований докладывались на конференциях, симпозиумах, вплоть до международных. Появились статьи в центральной печати. Нас стали приглашать с выступлениями на конференции различного уровня. Сложились научные связи с крупными научными центрами: институтом проблем материаловедения и институтом проблем прочности АН УССР, институтом горного дела СО АН СССР, вузами в городах Ереван, Запорожье, Донецк, Москва и т.д. Нас поддерживали в смелых начинаниях академики Е.И. Шемякин (Новосибирск), В.В. Скороход (Киев), А.А. Лебедев (Киев, ИПП АН УССР).
В 1975 году я защитил кандидатскую диссертацию на тему «Исследования закономерностей пластического деформирования материалов с необратимой объемной сжимаемостью», оппонентами выступили А.А. Лебедев и В.М. Жигалкин (Новосибирск). В изготовлении материалов и образцов для исследования оказали помощь М.Б. Штерн В.С. Пучин, Б.И. Ковальчук. Я больше находился в Киеве, чем в Томске в этот период, с головой окунувшись в науку, готовя докторскую диссертацию.
В 1981 году меня пригласил на беседу Первый секретарь Томского обкома КПСС Е.К. Лигачев, он предложил создать кафедру порошковой металлургии и занять должность заведующего кафедрой. Сославшись на необходимость завершить докторскую диссертацию, я отказался от должности заведующего, но согласился работать на кафедре. Тогда Лигачев меня спросил: «Кого Вы предложите в качестве заведующего?». Я предложил на эту должность В.Е. Панина, тогда доктора наук, сотрудника СФТИ. Так и произошло. В 1982 году в ТПИ была организована кафедра порошковой металлургии и напыленных покрытий, на которой я проработал до 1986 года.
К тому времени меня несколько лет подряд усиленно приглашал ректор Краматорского индустриального института Л.А. Соколов занять должность заведующего кафедрой и развивать новое научное направление в области обработки давления пористых металлов, и в 1986 году я переехал в г. Краматорск, где находится индустриальный институт, который готовил инженеров для металлургических предприятий и предприятий тяжелого машиностроения. В институте сложился сильный коллектив специалистов в области обработки металлов давлением и функционировал докторский совет, в котором работали специалисты со всего Союза, начиная с Прибалтики и кончая Дальним Востоком. Здесь я и защитил в апреле 1990 года докторскую диссертацию, которую оппонировали два академика (Б.И. Береснев и В.В. Скороход). В конце августа 1990 года я был утвержден ВАКом в степени доктора технических наук.
Все было хорошо, но началась Горбачевская перестройка – и все пошло наперекосяк. Начались демонстрации, антирусские настроения. Я решил вернуться в Томск. В это время ректор педагогического института задумал изменить статус вуза на университет. И по приглашению В.И. Слободского я стал работать в ТГПИ: сначала профессором кафедры машиноведения, а потом создал кафедру «Технология и методика трудового обучения (ТиМТО)» на базе кафедры технических дисциплин индустриального педагогического факультета (ныне факультета технологии и предпринимательства).
В 1996 году возглавил учебно-методический совет ТГПУ и серьезно занялся проблемами методики обучения, педагогической методологии. Интерес этот и ныне продолжает подталкивать меня искать новые подходы и технологии для улучшения качества учебного процесса. В эти же годы в ТГПУ создали специализированный Совет для присуждения ученых степеней по специальностям «Теоретическая физика» и «Теория и методика обучения и воспитания (физика в общеобразовательной и высшей школе)», членом которого являюсь и поныне.
За годы трудовой деятельности мной и моими соавторами опубликовано более 250 научных трудов, в том числе 12 монографий, учебно-методических пособий. В 2000 году меня назначили деканом технолого-экономического факультета ТГПУ, а в 1998 году избран действительным членом Международной академии Творчества.
В 2001 году за многолетнюю и плодотворную научно-педагогическую деятельность был удостоен звания «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации». Кроме того, я являюсь ветераном труда и обладателем медали ТГПУ «За заслуги в области образования», награжден почетными грамотами администрации Томской области, губернатором В.М. Крессом.
Немного о семье. Женился я рано, и мы с супругой Тамарой живем более 50 лет. Это благодаря ее помощи и терпению, нам в жизни удалось чего-то достичь. У нас три сына Сергей, Андрей, Алексей – 1958, 1963 и 1972 годов рождения соответственно. Все они живут самостоятельно. Внуков четверо (Елена, Артем, Павел, Никита). Все тоже взрослые, только младшему скоро будет 14 лет. Это Никита, который хочет стать профессором. Дай-то бог, хотя сегодня профессор – это не самая уважаемая фигура в нашем, непонятно каком, обществе